The World of Clow

Вечером, когда я раскладываю вещи на трех полках, выделенных мне в платяном шкафу, выясняется, что минимум один вопрос у тебя все же есть. Правда, моего переезда он касается мало.
- Рицка, - ты поворачиваешься от незаконченной миниатюры, около которой простоял последние полтора часа, - почему ты именно теперь принял решение?
- Ты о чем? - я сажусь около сумки и начинаю разбирать диски, сортируя их по содержимому и раскладывая вокруг себя. Тот, на котором роспись Сэймэя, убираю в упаковку от одного из музыкальных. Не до него сейчас - да и ты не наткнешься.
- Твой разговор с Нацуо и Йоджи, большую часть которого я пропустил, был пару недель назад. - Ты очень серьезен. - Что изменилось за это время?

Тебя там не было. Не было в той игре - не игре, когда реальность сделалась холодом и смертью. И я так хотел позвать тебя - а потом ты появился и чуть меня не убил. Правдоподобность у происходившего была такая, что и сейчас передергивает. Я ведь не все тебе рассказал.
Я заставил себя проснуться. Понял, что ничего особенного наяву не произошло. Но мысль о том, что могло бы произойти…
Кто знает, откуда взялся тот сон? А если это в самом деле был один из вариантов будущего? Но я испугался не тебя - каким ты мог бы стать, прикажи Сэймэй меня убить. Я испугался за тебя - потому что... Ты ведь не пойдешь против ни одного из нас. Не хочу, чтобы такой выбор встал перед тобой в реальности. Не хочу твоей смерти!
Ну и как рассказывать? Точно решишь, что у меня крыша поехала.
- Соби, - говорю вместо ответа, - помнишь нашу первую встречу? Помнишь, ты сказал: «Мы должны выковать узы прочнее и крепче, чем чьи-либо еще»?
Ты прищуриваешься и киваешь.
- Когда ты создал между нами связь - ты сделал это, чтобы оберегать и защищать меня?
- Разумеется, - задумчивость в твоем взгляде сменяется решимостью. - От кого угодно.
- Потому что Сэймэй попросил? - уточняю я хмуро и поднимаю руку, когда ты делаешь шаг ко мне. - Нет. Ответь.
- Да, - ты откладываешь кисть, хотя уже поздно. Пока ты машинально вертел ее, у тебя все пальцы краской перепачкались.
- Так вот, Соби, - завершаю я, дождавшись твоих слов, - ты кое-чего не учел. Та связь, которую ты сделал, работает в обе стороны! Она не механическая!
- Что ты хочешь сказать?
Все-таки подходишь, опускаешься на пол по ту сторону разобранной сумки.
- Ты слышишь, когда я зову тебя - и можешь оказаться рядом, когда я в опасности. Так?
Очень хочется повысить голос, но тогда ты точно не примешь меня всерьез. А должен. Я заставляю себя говорить спокойно.
- И я тоже слышу, когда плохо тебе. Сколько раз повторить, чтобы ты понял?! Я не хочу, чтобы ты постоянно рисковал! Когда Жертва не может помочь Бойцу, потому что он о сражениях не сообщает, это… нечестно, - заканчиваю я полушепотом.
Ты протягиваешь руку, чтобы меня коснуться - ты вообще часто меня касаешься, а я все реже отдергиваюсь, - и замечаешь, что пальцы в краске. Ты слабо улыбаешься, глядя на них. Ну и что я сказал такого, чтобы ты обиделся?
- Рицка, я обещал Сэймэю заботиться о тебе, а не превращать в живую мишень на поединках.
- Меня? В мишень? При таком Бойце как ты? Ну ты загнул, - мне становится искренне смешно. - Соби, да когда я за тобой стою, я никого и ничего не боюсь! - Вот сейчас мне очень, очень нравится твоя внимательность. Всегда бы ты меня так слушал! - И я тебе нужен! Ты должен меня научить! А если нет, я не знаю, что с тобой сделаю! - я вскакиваю на ноги и гневно гляжу на тебя сверху вниз.

Ты поднимаешь голову, так, что волосы падают за спину, и с интересом на меня смотришь. В левом ухе отблескивает бабочка серьги. Вторую вырвала эта… черноволосая Зеро. Она же была у них Бойцом? А меня там не было. Я отворачиваюсь к окну, чтобы ты не видел моего лица.
- Соби, если… если я для тебя все еще… доказательство верности приказу… Я… - голос звучит как-то глухо.
- Рицка…
- Если мой переезд тебе только этим удобен… Что теперь ты ситуацию контролировать будешь…
Ну да, я сам хотел остаться. Но ты так сделал, что мне кажется, все было наоборот.
Ты обнимаешь меня со спины настолько неожиданно, что я вздрагиваю.
- Рицка… - теплый шепот в ухо, от которого хочется то ли обнять в ответ, то ли ударить. Я стискиваю зубы. - Рицка… Мне нужен ты. Именно как ты, не как продолжение Сэймэя. Ты мне веришь?
Я выворачиваюсь, смотрю тебе в глаза:
- А ты мне?
Снова улыбка. Добрая, знакомая. Ничего не говорящая.
- В чем именно?
- Что у нас обоюдная связь, - повторяю я, пытаясь быть таким же терпеливым. Получается плохо.
- Я верю тебе.
Откуда у меня ощущение, что ты говоришь не все, что думаешь? Но еще посмотрим, кто упорнее.
Ты обнимаешь меня, не касаясь ладонями. Почти невесомо. Я отодвигаюсь, кладу руки тебе на плечи, заставляю снова опуститься на пол, даже не на колени, а сесть совсем. Сажусь рядом, впервые решившись на… такое. Провожу подушечками пальцев по твоей щеке, прослеживаю линию скул.
Ты как-то странно реагируешь на прикосновение: на секунду широко раскрываешь глаза, а потом хмуришься. И вид у тебя… будто прислушиваешься. К чему?
- А знаешь, - говорю я, морща нос, минуту спустя, - по-моему, Кио не понравится, что я тут обосновался.
- Кио твое пребывание здесь никоим образом не касается, - пожимаешь ты плечами. - Не бери в голову, Рицка.
- Я и не собирался. Ладно. Пока ты не встал мне еще на пару дисков, может, вернешься к работе?
Ты поднимаешься на ноги одним стремительным движением. Я ошарашенно гляжу вверх, оперевшись на ладонь. Ты протягиваешь мне руку, убедившись, что краска на пальцах засохла:
- В чем дело?
- Реакция у тебя… - бормочу я, принимая помощь и вставая.
- М?
- Да так…
Не знаю, как получается, что когда я полностью выпрямляюсь, мы встречаемся губами. То ли ты наклонился, то ли я потянулся вверх. Поцелуй такой долгий, что я закрываю глаза. А потом мы молча возвращаемся каждый к своему занятию.
*
- Рицка-кун! Ты правда, что ли, будешь теперь жить с Агацумой-саном? - голос Юйко падает до шепота, она широко раскрывает зеленоватые глаза и вся напружинивается. Я пожимаю плечами:
- Я же вчера сказал.
- Классно! - она подпрыгивает и так машет хвостом, что у раскрытой тетради перелистываются страницы. - Теперь нам можно будет приходить к тебе! Я вчера уже сказала Яёи-сану, как это здорово!
- Он согласился? - я поднимаю голову от контрольной по кандзи, которую не выполнил в день поединка с Зеро. Шинономе-сэнсей дала мне ее для самостоятельной работы после уроков: «Это не отнимет у тебя много времени, Аояги-кун, а я должна поставить оценку». Но как сосредоточишься, если Юйко носится по пустому классу, как розовый смерч? И непрерывно говорит, такое чувство, что молчать она не умеет. Я вздыхаю с облегчением, когда в класс заглядывает Яёи. Он поочередно смотрит на нас, я энергично киваю:
- Заходи!
- Не помешаю, Аояги-кун? - он подходит, смотрит мне через плечо. - Чем-нибудь помочь?
- Ну… Можешь сделать, чтобы я двадцать минут посидел молча?
- Нет проблем! - подмигивает Яёи и невинно интересуется: - Юйко-сан, ты видела утреннее шоу, где Гома-тян, в прошлую субботу?
Все, теперь можно не беспокоиться. Разговор о кумире займет Юйко не на двадцать минут, а на столько, сколько потребуется. Я возвращаюсь к контрольной, и дверь в класс немедленно открывается снова. Теперь это уже Шинономе-сэнсей. Она укоризненно оглядывает нас, поправляет очки и спрашивает:
- Юйко, Яёи, что вы тут делаете? Я дала Аояги-куну индивидуальное задание, которое он должен выполнить без посторонней помощи!
Она что - думает, я списываю? Или что они подсказывают? Я выпрямляюсь на стуле:
- Сэнсей! Они мне не помогают! - получается несколько громче, чем хотелось, но я растерян. Почему она так подумала?
- Рицка-кун ни словечка не дал нам подсказать, сэнсей, - подтверждает Юйко гордо, - он все делает только сам! Мы просто ждем его! Правда, Яёи-сан?
Тот кивает, и Шинономе-сан разводит руками:
- Что ж, придется поверить на слово… Рицка-кун, можно тебя на минутку?
И когда я закончу эту контрольную?
- Да, сэнсей, конечно.
- Ребята, выйдите в коридор, пожалуйста, - поворачивается она к моим друзьям. - Подождите там.
Они выходят, а я встревоженно смотрю на Шинономе-сан. Что ей от меня понадобилось?
- Аояги-кун, - говорит она вполголоса, усаживаясь на стул перед моей партой, - сегодня в школу заходил Агацума-сан. Он мне сообщил, что отныне будет заниматься твоими школьными делами, присутствовать на мероприятиях, ходить с вами в походы… Это так?
Быстро, Соби, присвистываю про себя. И когда успел? В перерыве между парами в университете? Или снова прогуливал?
- Да, сэнсей, - отвечаю, выдерживая ее взгляд. Шинономе-сан сплетает в замок пальцы и опускает глаза. - Вы же сами велели, чтобы он приходил, если мама не может. Почему вы спрашиваете меня, если уже говорили с Соби? Он… он сказал вам что-то неприятное?
Шинономе-сан вздрагивает и трясет головой, так, что встопорщиваются ушки:
- Нет, Аояги-кун. Но я хотела уточнить, почему ты решил перебраться к другу твоего покойного брата и больше не жить с мамой.

Как легко она произнесла это «покойного»… Мне делается зябко.
Ты не назвал ей причину, как я вначале испугался. И я тебе благодарен. Только самому как выпутаться?
- Видите ли, сэнсей, - начинаю осторожно, краем глаза следя за ее реакцией, - мама и Соби посовещались и решили, что мне пойдет на пользу некоторая смена обстановки. Я бывал у Соби раньше, вместе с Сэймэем, - ложь, но она не проверит, - и мне полезно… может быть, я что-то вспомню… Понимаете, врачи говорят…
Я уже сталкивался с эффектом от этой фразы. При слове «врачи» взрослые бледнеют и мгновенно оставляют меня в покое, бормоча «бедный ребенок». И Шинономе-сан реагирует, как я ожидал: она закругляет диалог.
- То есть с твоей мамой все согласовано, Аояги-кун, я могу не беспокоиться?
Я улыбаюсь:
- Да, конечно, сэнсей. Спросите маму, если хотите. Вчера она сама сказала, что лучше, если я буду жить с Соби. Он бывал у нас в доме и меня знал еще до… Ну… Он понимает, что мне иногда трудно.
Первая половина реплики - чистая правда, хоть и не знаю, как ты этого добился. А вторая - еще одна ложь. Я знаю, что ты никогда у нас не бывал, кроме моей комнаты - и впервые переступил порог вчера, вместе со мной.
И пусть ложь. Не имеет значения. Лишь бы она отстала.
- Я тоже, тоже понимаю, что тебе сложно, Рицка-кун, - торопливо заверяет Шинономе-сан, жалостливо глядя на меня. - Я просто хотела узнать, с кем говорить, если понадобится обсудить твое поведение.
Я удивленно смотрю на нее:
- Мое поведение? Вы же сами сказали вчера, сэнсей, что у меня нет проблем?
- Я имела в виду вообще, - она смеется, - в целом. Конечно, пока у меня нет на тебя нареканий. Я всегда вначале обсуждаю возникшую проблему с учеником, и лишь потом звоню его родителям.
Представляю, как она звонит тебе, Соби. Я прячу улыбку. Меня не устраивает только одно, и это одно я тут же выпаливаю, не успев подумать:
- Он мне не родитель! Он просто… - и осекаюсь, прикусив язык.
Просто - кто? Друг? Друг, который говорит, что любит меня… Друг, к которому я отношусь, как ни к кому больше… Хуже можно только ляпнуть, что ты мой Боец. «Кто-кто? - Боец, а я его Жертва». После этого меня опять захотят исследовать на психическую стабильность.
Шинономе-сан, к счастью, сама меня выручает:
- Хорошо, Аояги-кун, я понимаю, что ты воспринимаешь Агацуму-сана как своего старшего товарища.
- Угу, - это все, что я могу выдавить. Вот уж как кого точно тебя не воспринимаю и не собираюсь.
- Что ж, отлично, - она потирает ладони. - Честно говоря, я переживала, что не могу наладить контакта с кем-либо, имеющим для тебя авторитет. Я два раза собиралась зайти к твоей маме, но всякий раз мешали непредвиденные обстоятельства.
Надеюсь, она не заметила, что я побледнел. Какая удача, что вмешались эти обстоятельства… Кажется, первый визит я помню. Когда ты привез мне снимки кота с Ириомотэ. Ты ее остановил, да? Встретил около моего дома, а потом наговорил такого, что мне за тебя было неудобно. Впрочем, она, кажется, поняла из сказанного больше меня. А когда был второй раз, я даже и не…
…Или когда ты схлестнулся с Нулями? С Нацуо и Йоджи? Шинономе-сан говорила, что ты пришел на помощь, когда на нее напали… А живем мы недалеко друг от друга…
Спрашивается, что ты делал тем вечером в моем районе?
У меня к тебе уйма вопросов и никакой надежды получить нормальный ответ. Потому что я хочу, чтобы ты сам рассказывал, а ты никогда этого не делаешь.

- Аояги-кун, - учительница трогает меня за плечо, - ты слышишь?
- А?..
- Покажи, сколько ты выполнил от самостоятельного задания, - она придвигает к себе контрольную работу. Выполнил я две трети, но когда постоянно отвлекают разговорами…
- Это на отличную оценку, Аояги-кун, - произносит сэнсей через полминуты. - Можешь идти, твои друзья, наверное, уже заждались.
Она складывает лист бумаги пополам, пополам и еще раз пополам и убирает в карман пиджака. Я неуверенно встаю, беру со стула сумку:
- До свидания, сэнсей.
- До завтра, Аояги-кун.
На пороге я оглядываюсь. Она все еще сидит за школьной партой и смотрит в пустоту. Я тщательно прикрываю за собой дверь.
Знаешь, Соби, если ты окажешься прав…
*
- Рицка-кун, за тобой пришел Агацума-сан, - сообщает Юйко. - Можно, мы пойдем с вами, если вы собираетесь гулять?
Они меня столько прождали, что отказывать неудобно. Я киваю.
Мы одеваемся и выходим из школы; я в который раз заставляю себя не спешить. Если себе приказать не могу, как приказывать тебе? Но я все же обгоняю друзей и торопливо иду вперед.
Ты оборачиваешься еще до того, как я окликаю:
- Рицка.
- Соби, - я наклоняю голову и исподлобья смотрю на тебя, - я тебя не ждал. Ты разве не должен быть в университете?
- Сегодня с утра у меня было только две пары, - ты улыбаешься. - Я побывал у твоей классной руководительницы и успел пообедать. Я хотел встретить тебя, Рицка, - ты наклоняешься, игнорируя подходящих Юйко и Яёи, - ты не рад?
- Рад, - признаю я недовольно. - Просто подумал, что ты пропустил занятия.
- Не беспокойся о моей успеваемости, - ты опускаешь руку в карман и что-то нашариваешь. - Рицка…
- Агацума-сан! - прерывает тебя подошедшая Юйко, - а мы уже знаем, что Рицка-кун переехал!
- В самом деле? - ты внимательно смотришь на меня, я пожимаю плечами:
- Я еще вчера позвонил. А что?
Если ты против того, чтобы об этом знали, мог помешать. Но мне показалось…
- Ничего, все в порядке, - ты вынимаешь из кармана кулак, в котором что-то прячешь. - Рицка, протяни руку.
- Зачем? - я подозрительно гляжу на твои сжатые пальцы. - Что там?
- Не бойся.
- Я ничего не боюсь! - возмущенно начинаю я, но ты уже раскрываешь ладонь.
На ней - очень блестящие, наверное, новые ключи на кольце. И еще квадратный брелок-голограмма. Я не нахожусь, что сказать.
- Это мне?
- Я же обещал, что сегодня сделаю тебе вторую связку, - напоминаешь ты, терпеливо ожидая, пока я возьму все это.
Я осторожно, как будто боясь обжечься, беру ключи. И смотрю на голограмму. Где только ты находишь таких бабочек? Ярко-индиговая, в мнимо-объемном пространстве брелка она кажется живой. Поднимаю голову. У тебя сейчас глаза похожи цветом на ее крылья.
- Спасибо, Соби.
Я чувствую себя страшно неловко, особенно потому, что за нами наблюдают Яёи и Юйко.
- Не за что, - ты выпрямляешься. - Едем домой?
- Угу.
Я поворачиваюсь к одноклассникам:
- До завтра.
- До завтра, - тянет Юйко без особой радости. А Яёи, наоборот, начинает улыбаться. Если она ему нравится, почему он об этом просто не скажет? Или им тоже разговаривать трудно?
Мы направляемся к автобусной остановке, и я для порядка заявляю:
- И чего было мерзнуть у школы? Я вполне способен добраться сам. Увиделись бы дома.
Ты останавливаешься так внезапно, что я по инерции прохожу еще пару шагов.
- Соби?
Ты берешь меня за руку - я не успеваю даже возмутиться твоим самоуправством - и говоришь почти шепотом:
- Спасибо, Рицка.
А теперь-то за что?
*
Вечером появляется Кио. Мы как раз отужинали, и я устроился за компьютером: ты установил мой винчестер вторым жестким диском. Сам, как обычно, занялся делом, попросив не смотреть до тех пор, пока работа не приобретет более-менее законченного вида. Я согласился и не стал лезть под руку - но Кио полезет точно, если я что-нибудь понимаю.
- Со-тян, - радостно произносит он, возникая на пороге без звонка или стука. - Работаешь? А я решил зайти, поболтать… - Его взгляд обегает комнату и натыкается на меня. Кио делается в несколько раз мрачнее: - Ты не говорил, что у тебя гости.
Да, я так и думал, что ему не понравится.
- По-моему, мы не договаривались о встрече, Кио, - отвечаешь ты вежливо. - Проходи, располагайся. У меня нет гостей.
- А этот?.. - Кио тыкает пальцем в мою сторону, - младший Аояги? Он и в прошлый раз у тебя сидел!
- Рицка живет здесь, Кио, - ты все так же невозмутим, но мне кажется, что ты смеешься.
- Что-о?.. Живет? Здесь? С тобой? - Кио прислоняется к стене и прижимает ладонь ко лбу. - Я всегда знал, что этим кончится! - восклицает он. - Неужели и постель делите пополам? Со-тян, раньше я лишь подозревал в тебе растлителя малолетних, но теперь…
- Эй! - от того, что я подаю голос, вздрагиваете, кажется, вы оба. Я вскакиваю на ноги и смотрю на Кио, забыв о том, что не хотел лезть в ваш разговор. Но слушать, как он о тебе отзывается!.. Мне парома в Иокогаме хватило. - Не смей так говорить о Соби! Еще раз обзовешь - будешь очки чинить!
Тишина в комнате глубокая до звона в ушах. Кио пытается отлепиться от стены, ты замер у мольберта, не сводя с меня глаз. И рты у вас обоих приоткрыты. Я чувствую, как сердце колотится где-то у горла, перевожу взгляд с одного на другого. Что ты станешь делать?.. Потребуешь, чтобы я извинился?.. Он твой друг… А я…
Ты кладешь кисть на подставку и подходишь ко мне, с силой привлекая ближе. Я с вызовом смотрю на совершенно ошеломленного Кио.
- Что ж, - нарушаешь ты немую сцену, - я думаю, теперь знакомство с Рицкой можно считать по-настоящему состоявшимся. - Вторая твоя рука ложится мне на затылок и ласково проводит между кошачьими ушами. - Будем пить чай?
В твоем голосе нет осуждения. Я вздыхаю, и ты еще сильнее прижимаешь меня к себе.
Вид у Кио такой же, как бывает у Яёи, когда Юйко пытается всучить мне очередную захваченную из дома шоколадку.
Уйдет или останется?
Он мельком смотрит на тебя, потом, долго и внимательно - на меня. И вдруг смеется:
- Со-тян, я вижу, ты в надежных руках. Тебя защитят и никому не уступят. Так, Аояги Рицка?
- А то, - отвечаю я. - Хочешь проверить?
- Нет уж, - отказывается он, - от Соби потом не отобьешься. Он за тебя голову снимет, не раздумывая. Ну и парочка из вас подобралась. Я раньше думал, только старший Аояги таким бешеным был… Но он хоть сам по себе гулял, а ты постоянно рядом с Со-тяном держишься.
Я улавливаю, как ты вздрагиваешь. Может, потому, что вздрагиваю сам. И дергаюсь вперед:
- Не говори гадости о моем брате!
Я не хочу сейчас видеть твое лицо. «Он был постоянно никакой из-за Сэймэя. И был счастлив этим».
Не хочу… не хочу, чтобы ты сравнивал!

Ты сжимаешь ладонью мое плечо, а Кио смотрит на это. Сейчас его занимаешь уже ты.
- Что ж, раз моя персона в качестве защитника здесь ни для кого не представляет интереса, может правда чаю выпьем? - предлагает он в конце концов, наверное, не прочитав по тебе ничего утешительного.
- Конечно, - ты еще раз касаешься пальцами моего уха. Я негодующе шевелю им. Не забывайся. - Можем предложить пиццы. В холодильнике есть обычная и сладкая, выбирай.
- «Можем»… Да, оставишь друга одного, вернешься, а тут уже не только твое место, но даже холодильник заняли, - насмешливо-трагически заломив руки, Кио направляется на кухню. Я наконец выдыхаю и прошу вполголоса:
- Пусти меня.
Твоя рука соскальзывает, я отстраняюсь и ухожу к компьютеру. Сажусь, невидяще глядя в монитор, и чувствую себя крайне глупо. Хорошо, что удалось не покраснеть под взглядом Кио. Зато теперь щеки будут гореть часа полтора.
3.
Сегодня четвертый день, когда я вижу тебя с самого утра. Из-под ресниц слежу, как ты выходишь из ванной, поправляя повязку на шее - я никогда ее не трогаю. Я вообще предпочитаю не смотреть на твое горло.
У тебя по утрам сонные глаза и челка мокрая после умывания, волосы небрежно завязаны в хвост - наверное, чтобы не лезли в лицо, когда собираешь завтрак. К твоим европейским вкусам в еде я пока не привык, но мне нравится. Потом ты подходишь к кровати и касаешься моего плеча:
- Рицка, просыпайся.
И я начинаю потягиваться, а ты улыбаешься.
Когда мы ложимся вечером, я засыпаю, едва опустив голову на подушку. Может, потому, что дома в голову всегда лезли беспокойные мысли, а здесь я ощущаю твое присутствие? Ты сказал, надевая на мою шею шнурок от мобильного: если я смогу звонить в любое время, я не буду одинок и не буду волноваться. Конечно, я возмутился на предположение, что мне без тебя одиноко. Или тревожно. Только не спрашивай, почему теперь я нервничаю меньше.
Даже если я уже лег, а ты еще занят чем-то, я знаю, что ты тут, и глаза слипаются быстро и незаметно.
А когда ты встаешь утром, я просыпаюсь почти сразу же, не знаю, почему. Кровать большая, ты не задеваешь меня. Пока Кио не сказал вчера со своей дурацкой насмешкой, что мы «делим ее пополам», мне и в голову не приходило, что в этом есть что-то неправильное. Или что можно спать как-то иначе. Тем более что мне достается две трети пространства - ты почти не ворочаешься.
- Рицка, подъем, - ты включаешь музыку, чтобы мои уши привыкали к звукам пробудившегося мира.
- Встаю, - спросонок выходит хрипло, и я сажусь на постели. Ты оборачиваешься от стола, на котором уже стоит кофе для тебя, а для меня - чай с карамелью:
- Доброе утро.
*
На уроке биологии мне в голову приходит идея. Только не уверен, что мне хватит смелости для того, чтобы осуществить ее, как задумал. Я дожидаюсь перемены и отзываю в сторону Юйко:
- Слушай, не подскажешь, в нашем районе - ну или где-то подальше, я могу и съездить - есть магазины, в которых ты покупаешь… такие штуки? - я показываю, что именно, и Юйко удивленно моргает.
- Конечно, Рицка-кун, через квартал от моего дома есть большой спе-циа-лизированный магазин, - выговаривает она по слогам и с любопытством спрашивает: - А зачем тебе?
- Нужно, - отвечаю коротко, и больше не прибавляю ни слова. Только отказываюсь, когда она предлагает составить компанию.
Я и так не буду знать, куда деваться, если решусь войти. И хоть от присутствия Юйко могла бы быть польза, взять ее с собой означает поделиться своим планом в отношении тебя. И потом, если она пойдет со мной, то будет восторженно тыкать во все пальцами, как в Иокогаме, и привлекать внимание. Не хочу.
Жаль, нельзя обойтись без захода в магазин. Но придется, ладно, справлюсь. Мне нравится пришедшая в голову мысль, и кажется, что ее воплощение понравится тебе - особенно если это будет только нашим делом, о котором никто не будет знать.
После уроков я уточняю у Юйко адрес магазина и отправляюсь искать его, оставив их с Яёи недоуменно смотреть мне в спину.
*
Вечером тишину разрезает звонок. По-моему, это не Кио - во-первых, мелодия не та, которую я однажды слышал, а во-вторых, ты хмуришься.
Ты возвращаешься от открытой балконной двери - как раз собирался выйти курить - берешь телефон, не открывая, и смотришь на мигающий желтым индикатор. Потом снова подходишь к балкону и откидываешь крышку мобильного:
- Агацума Соби.
Интересно. Так официально представляешься, а по лицу понятно, что знаешь звонящего. Это кто-то из университета? Ну да - в половине одиннадцатого вечера. По-моему, для преподавателей из высшей школы поздновато. Я расправляю уши и даже не пытаюсь делать вид, что не подслушиваю, разве что не подхожу к тебе. Зато внимательно рассматриваю.
- Да, - говоришь ты, еще больше мрачнея. - Я уже говорил, что не произошло ничего необыкновенного. Не думал, что этот эпизод будет иметь для вас такое значение. Нет, оказалось, что совсем не чувствовать боли они не могут. Рицка нашел способ пробиться сквозь блокировку участков мозга, отвечающих за болевые импульсы.
«Рицка»? И рассуждения о боли… Не о девчонках Зеро, часом? Кто это? Я тоже начинаю хмуриться, пытаясь угадать реплики звонящего. Ты бросаешь на меня отсутствующий взгляд, словно проверяя, здесь ли я, и отворачиваешься к окну. Голос у тебя холодный. Сейчас я очень сильно ощущаю, насколько ты старше.
- Нет. Сэнсей, приношу свои извинения. После того, как мы были вынуждены обороняться… Вы отлично знаете, от кого. И я не согласен с насилием. Простите, я работаю. Доброй ночи.
Ты со щелчком захлопываешь телефон и убираешь в карман пуловера. Потом, не оглядываясь, берешь с подоконника сигареты и закуриваешь, делая шаг на балкон. Кто тебя расстроил? От чего ты отказался?
- Кто это? - выбираю я более невинный вопрос, пересекая комнату. Останавливаюсь на пороге, где ты только что стоял, смотрю тебе в спину. У тебя застывшая поза, и кажется, что шевелиться тебе трудно.
- Старый знакомый, - отвечаешь после долгой паузы.
- Соби, - предупреждающе начинаю я, - повернись.
Ты опускаешь голову, глядя на ночную улицу под нами. Скверно. Опять скрытничать будешь?
- Соби, ты слышишь? Я с тобой разговариваю!
Ты оборачиваешься, опираешься локтями на перила. На лице знакомое выражение, которое меня бесит: покорность и упрямство. И терпение.
- Так. Опять не отвечаешь, - констатирую я, сжимая кулаки. - Ладно, пойдем другим путем. Это связано с Семью Лунами?
Ты отводишь глаза. Терпения в лице прибавилось.
- Связано, - киваю, наблюдая за твоей мимикой. - И тот, кто звонил, говорил с тобой о Нулях. Тех, которых мы вывели из строя, потому что у них Жертва чувствовала боль.
- Не мы, Рицка. Это твоя заслуга, - говоришь ты очень тихо, по-прежнему не поднимая глаз. Я фыркаю:
- Не уходи в сторону. Без тебя я ничего не сделал бы.
- Я твой Боец, Рицка. Боец - это тактик. Выработка стратегии, как правило, принадлежит Жертве. Ты блестяще справился. А я всегда буду рядом, пока тебе нужен.
- Ты не перестанешь быть нужен, - я гляжу на тебя. Посмотри же! Не смотришь. - Прекрати все время сомневаться! Думаешь, я не отвечаю за свои слова, потому что младше тебя?
- Ну что ты.
- Вот именно, что ничего. Продолжаем. Раз тебе звонили, и ты от чего-то там отказался, а речь шла о Нулях, то это… как там ее… Нагиса-сэнсей?
Ты вскидываешь голову и глядишь на меня, сощурившись, пристально и изумленно:
- Откуда ты знаешь это имя?
- Неважно! - я рублю кулаком воздух. - Какая разница, знаю и все! Соби, ну что ты, как на допросе! Или тебе нельзя рассказывать о Семи Лунах вообще ничего?
- Практически, - ты отворачиваешься, и я смотрю на твой профиль. Ты какой-то бледный.
- Ну и законы у вас, - я сцепляю ладони в замок и сползаю по косяку, сажусь на корточки, зажимаю руки коленями. - Значит, все-таки Нагиса. И что ей, интересно знать, понадобилось, - бормочу себе под нос. Не можешь ответить даже отрицанием или подтверждением, и ладно. Буду строить версии.
- Не Нагиса… - твой голос такой тихий, что я с трудом различаю слова. Поднимаю голову, убедиться, что не ослышался:
- Что?
- Не Нагиса… Это Ритцу-сэнсей. Мой личный учитель… - последнее слово ты почти шепчешь. Я вскакиваю на ноги и торопливо обхватываю тебя - кажется, ты сейчас грохнешься на колени. А пол тут бетонный, падать жестко. - Он… это он посылал за тобой, - твоя голова падает.
- Соби! - кричу я, прижимаясь к тебе, - Соби, не надо, слышишь! Замолчи, не надо!
Ты дышишь судорожно, словно долго пробыл под водой, и улыбка у тебя такая, что я закусываю губу. Ну что я за идиот…
- Я понимаю, что ты хочешь знать, Рицка, - говоришь ты с долгими паузами, хотя я мотаю головой так, что волосы задевают твой подбородок. - Ты имеешь право…
- Обойдусь, - отвечаю я решительно, - только не пугай больше.
- Я… не пугаю. Просто мне запрещено отвечать на вопросы. Это не совсем приказ - это вкладывается с детства. В школе нам прививают владение азами гипноза. Сначала показывают действие. На нас же. Но когда ты спрашиваешь, Рицка… Мне сложно тебе не ответить. Поэтому…
Так ты что - надвое рвешься? Мне делается так стыдно, что даже слов извинения в голову не приходит. Я только отчаянно вздыхаю.
- Ритцу-сэнсей хотел, чтобы я отчитался о нашем последнем поединке… и показал ему тебя. - Как я хотел, чтобы ты сказал, так теперь не знаю, как заставить тебя замолчать. - Его интересует, как мы справились с парой Нагисы. Она очень гордится своими генно-инженерными разработками.
- А ты отказался? - я почти уверен, что так и есть. Ты киваешь:
- Да. После того, как…
И глаза у тебя закрываются.
- Соби! - я встряхиваю тебя, сколько позволяют силы. - Соби!
- Да…
- Пойдем в комнату. И умоляю, заткнись! Если нельзя - не надо! Правда, не надо!
Мы выбираемся с балкона - лишь теперь чувствую, что замерз - и я тащу тебя, слабо упирающегося, к кровати.
- Ложись. Ложись!
Ты приподнимаешь бровь и уже открываешь рот, но я опережаю:
- Приказ.
Ты демонстративно закрываешь рот обратно. И улыбаешься. Я накрываю тебя пледом, сажусь рядом. Ты мелко вздрагиваешь - но постепенно успокаиваешься.
Помню, как Нацуо и Йоджи, матерясь сквозь зубы, затаскивали тебя на себе в квартиру. Как волок ...

... ли к постели, отдуваясь и умудряясь при этом обмениваться шуточками. Ты потерял сознание после того, как мы вышли из машины. Они тебя поймали, когда ты падал, и мне пришлось искать у тебя ключи, отпирать дверь… Потом они тебя раздевали, промывали раны и ссадины, оклеивали пластырями. Я сидел и молчал в шоке от увиденного. А после этого они просветили меня, по чьей вине тебя едва не убили. Едва не прикончили, когда ты в очередной раз меня не позвал. И при этом ты знал, кто они, Соби? Знал, что нарушаешь волю учителя?
Я закрываю глаза и стискиваю зубы.
Знаешь, когда я жил у себя, мне казалось, что твой мир, даже если в нем присутствуют другие люди, связан только со мной. Остальные могут сколько угодно добиваться внимания, пытаться задеть или достучаться до тебя, но у них ничего не выйдет. Мог бы только мой брат.
А теперь я знаю - это не так. Вчера на меня волком посмотрел Кио, когда ты не возмутился, что я влез с попыткой вступиться за тебя. Сегодня на тебя попытался надавить учитель - и мне показалось, что он не удивился, услышав про меня. Он тоже в тебе заинтересован?
Интересно… он, наверное, знает, кто я. Младший брат Возлюбленного.
Ну да, конечно, знает! Ведь все, кто приходил за мной, называли меня «истинным именем» - Нелюбимый. И ожидали, что мы не справимся с ними - потому что у нас разные имена.
Да к черту! Оно мне не нравится. В нем есть что-то обреченное. Безнадежное.
«Оно было дано тебе до рождения. Его нельзя изменить. Как и судьбу».
Кто тебе это сказал, Соби? Кажется, такое отношение называется фатализмом. Я не верю в судьбу, я так и рявкнул Ямато, когда она притащила меня в ту кафешку пить чай. Она решила, что я говорю это не от большого ума - и зря. Где теперь эти Зеро и где мы?
Я Рицка. Аояги Рицка. А ты уже не Боец Возлюбленного, а мой. И мне неважно, какие буквы составлены из шрамов у тебя на шее.
Я поворачиваюсь и гляжу тебе в глаза. Ты вопросительно смотришь в ответ.
- Соби, как ты думаешь, на сколько эта передышка? - спрашиваю то, что занимает меня уже не первый день.
- Что ты имеешь в виду?
- Ну, когда явятся следующие, чтобы попытаться забрать меня?
- Не знаю, - ты переводишь взгляд на мои кошачьи уши. - Правда не знаю, Рицка. Может быть, скоро, может быть, нет.
- Но явятся? Это неизбежно? - мне важно знать.
- Да, - ты киваешь. - Не бойся. Я смогу тебя защитить.
- Я и не думал бояться, - я пересаживаюсь к изголовью, опираюсь руками о подушку по обе стороны твоей головы. - Только хочу напомнить, а то вдруг снова… «забудешь». Чтобы ты не вздумал связываться с ними без меня! Даже не начинай, - торопливо добавляю я, когда ты готовишься возразить. - Слышал уже. И неоднократно. Я не совсем дурак, Соби! Я знаю, что это была моя вина… Тогда.
- Рицка! - ты резко садишься. Я порываюсь вскочить, но ты хватаешь меня за локти: - Здесь нет твоей вины.
- Нет, - говорю я звенящим голосом, - не оправдывай меня! Ну и что, что я не знал! Без меня у тебя сил меньше! Или… Зачем выигрывать, если никто не поддерживает, да?! Так?!
От потрясения на твоем лице хочется рассмеяться - а я боюсь по-девчоночьи всхлипнуть. Даже дышу неглубоко и часто, чтобы этого не произошло. Ты сгребаешь меня в охапку - я молча отбиваюсь - и затаскиваешь на кровать с ногами. Сразу к стене. Одной рукой обнимаешь, а другой поднимаешь мой подбородок.
- Ты не мог догадаться о подобном, Рицка, - говоришь серьезно. - Я прибью Йоджи.
- Я тебя сам прибью! - кричу я и пытаюсь вырваться. - Спасибо, что хоть они сказали! А ты… ты мне настолько не доверяешь?.. Тогда как мы будем… Тогда зачем…
Ты не даешь мне договорить - закрываешь рот поцелуем. Совсем не таким, как вчера. Он требовательный, настойчивый - кажется, так ты меня поцеловал, когда я первый раз попал в оковы - в поединке с Недышащими. Меня дрожью пробирает от того, какие горячие у тебя губы. Ты отпускаешь меня, обнимаешь уже иначе, и я обхватываю тебя за шею, притягиваю ближе. От того, как ты прижимаешь меня к себе, у меня темнеет в глазах.
Ты и не думаешь освободить меня, когда поцелуй прекращается. А я не вырываюсь.
- Рицка, - шепчешь ты мне в волосы, - ты невозможен.
- Очень даже возможен, - хмыкаю я. - Это ты невозможен со своим вечным молчанием. Крутого изображаешь?
Ты не отвечаешь. Я поворачиваюсь:
- Соби?
Ты качаешь головой. То ли отрицание, то ли подтверждение, поди пойми. Я вздыхаю:
- Зря надеешься.
Сворачиваюсь клубком, устраивая голову у тебя на коленях, и постепенно засыпаю, пока твои пальцы изучают мой затылок.
*
И все-таки я думаю, что от нас отстали. Не знаю, что это за школа, не знаю, зачем я им нужен - но Сэймэй почему-то не хотел, чтобы я ходил туда. Почему появление всех этих… не знаю, как назвать - совпало с твоим? Ты сказал однажды, что думал, я сам найду тебя. Но Сэймэй ни разу о тебе не говорил. А опоздай ты хоть на день - где я был бы сейчас? Не знаю…
Утро выдается холодным и ясным, и я вспоминаю, что сегодня воскресенье, и мне не нужно идти на уроки. Ты уже встал - наверное, на своем обычном месте у мольберта. Сколько времени? Я нашариваю на полу у кровати часы. Начало одиннадцатого. Ничего себе. Дома позже девяти я никогда и не спал. Закидываю руки за голову и потягиваюсь, потом открываю рот, чтобы окликнуть тебя - и передумываю. Я зову - но так, как позвал недавно. Без голоса, почти про себя. Раз, другой. Ты же дома, я знаю.
Не получилось. Ладно, может, я какой-то секрет не знаю. Сажусь, спускаю ноги на пол - и ты возникаешь на пороге, раздвинув ширмы, отделяющие спальню от гостиной. Вид у тебя чуть недоуменный:
- Рицка?
Я зеваю:
- Доброе утро… Почему ты меня не разбудил?
- Жаль было. Ты замечательно спал. Ты звал меня?
Я замираю на середине движения. У тебя в голосе неуверенность, но ты пришел, да? Значит…
- Звал, - говорю, пристально глядя тебе в глаза. Я не собираюсь делать вид, что тебе показалось. Ты отвечаешь таким же взглядом:
- Как?
- Не знаю, - пожимаю я плечами, - получилось и все. Это уже второй раз, да? А как ты раньше меня слышал?
- Ты имеешь в виду…
- Соби! Ты можешь просто ответить? Разве я непонятно спрашиваю?
Ты усмехаешься и подходишь ко мне, останавливаешься в паре шагов:
- Связь, Рицка. Я чувствую. Чувствовать и слышать - не одно и то же. Одевайся - я сделаю тебе завтрак.
Ты уже поворачиваешься, чтобы выйти, когда у меня с языка срывается невольное:
- А Сэймэя ты тоже слышал, Соби? Так же?
Ты останавливаешься, будто нажали стоп-кадр. Потом говоришь - глухо, так что я вынужден напрячь слух:
- Да. Голос Сэймэя я не перепутал бы ни с чьим. Никогда.
И выходишь.
Почему ты до сих пор так реагируешь на одно только имя моего брата? Ты… Вы…
У Сэймэя были ушки. Что-то здесь не так. Что-то неверно.
Я заправляю постель и думаю о том, что ушки иногда остаются даже после… Но… Я не могу спросить, кому достались твои. Может быть, Сэймэй тут и ни при чем?
- Рицка, ты не хочешь погулять? - спрашиваешь ты пятнадцать минут спустя, когда я сушу полотенцем вымытые волосы. На столе уже стоит завтрак - и похоже, ты ничего не ел, дожидаясь, пока я встану.
- Погулять? - я отнимаю от головы полотенце. - Вместе?
- Как хочешь, - ты переводишь взгляд на незаконченную картину. - Можешь отправиться с друзьями, я лишь предложил.
- Предложил и отказываешься, - фыркаю я. Ты бросаешь на меня быстрый взгляд. - И не гляди так, - это звучит уверенно, хотя уверенности я не чувствую. - Как будто не знаешь, что я предпочту гулять с тобой!
Соби, когда ты на меня вот так смотришь… а я никогда не знаю, что я для этого говорю или делаю… я не знаю, куда деваться.
Отправляюсь повесить полотенце, прохожу мимо, и ты стремительным движением хватаешь меня за хвост. Не дергаешь - только ловишь и тут же отпускаешь. Я прыжком разворачиваюсь:
- Ты что, чокнулся?
Ты смеешься.
Ты редко смеешься по-настоящему, громко и открыто. И теперь я не могу отойти, услышав твой смех. Соби… тебе надо чаще это делать. Честно.

Устраиваюсь за столом напротив тебя и разглядываю морковный салат с орехами:
- Это точно съедобно?
- Точно, - ты опираешься на локоть и наблюдаешь, как я ем, а сам время от времени подхватываешь с тарелки жареные каштаны. Палочки кажутся продолжением твоих пальцев - ловкие, длинные, твердые. Когда эти пальцы вчера касались моих волос, мне понравилось. А салат вкусный.
- Можешь пригласить Юйко-тян, - говоришь ты тем временем, - и Яёи-тяна тоже. Компания будет больше.
- А Кио не позовешь? - осведомляюсь я, искоса посмотрев на тебя.
- Кио? Он, наверное, занят сегодня, - пожимаешь ты плечами. - Впрочем, можно узнать.
Интересно. Моих друзей ты предлагаешь взять с собой, а Кио нет. Почему? Хочешь, чтобы мне было весело?
- То есть тебе хватит моей компании, - делаю я вывод, отставляя пустую тарелку.
- Вполне, - киваешь ты. - Но я не хочу, чтобы ты скучал, Рицка.
Я демонстративно вздыхаю в ответ. Ты безнадежен.
- Ладно. Я позвоню им.
Я набираю номер Юйко, зову гулять. Она, конечно, соглашается. А Яёи вместе с родителями уехал на целый день в Киото, добавляет в конце разговора, и его не будет. Ну ладно. Договорившись встретиться через сорок минут на автобусной остановке, нажимаю отбой и гляжу на тебя:
- Пошли.
Ты киваешь и встаешь, собирая со стола. Я смотрю, как ты ходишь по комнате, рассовываешь по карманам ключи-телефон-бумажник, и не могу отделаться от мысли, что раньше мне и в голову не пришло бы сообщить тебе, что мы идем гулять, вот так. Одним словом. А ты не выглядишь недовольным. Какая-то мысль проскакивает в голове - но раньше, чем я успеваю ее поймать, пропадает. Я поднимаюсь на ноги и тоже начинаю собираться, проверив, до конца ли высохли волосы
*
Ты привез нас в самый центр города - Юйко хотела побродить в толпе. Я не возражал, потому что раньше, когда-то давно, мы жили в оживленном районе. И я знаю, что в детстве ходил по запруженным народом улицам спокойнее, чем сейчас. Конечно, наш квартал, где можно собирать желуди, несравнимо тише, но там мне больше нравится. Я и наш парк люблю больше.
Смотрю по сторонам и наконец дергаю Юйко за руку, чтобы свернуть на менее людную улицу. Надоело перекрикиваться через голоса и шум машин. Я начинаю уставать. Прячу руки в карманы - и ты тут же кладешь ладонь мне на плечо. Сейчас я не возражаю и не сбрасываю ее, и ты, кажется, доволен.
Юйко заговаривает о том, что пора где-нибудь поесть, когда сзади раздается обращение, от которого я вздрагиваю:
- Нелюбимый!
Ты стремительно оборачиваешься, я не успеваю увидеть движения - и уже оказываюсь за твоей спиной. Отступаю в сторону, оставаясь под защитой твоей прикрывающей руки - и с облегчением узнаю Нацуо и Йоджи. И ты их узнаешь - медленно опускаешь руку.
- Привет, - Нацуо танцующим шагом приближается к нам, глаза блестят, медные волосы кудрями падают на плечи. Йоджи идет следом. Жертва, доходит до меня внезапно. Они даже гуляют, соблюдая боевую расстановку.
- Привет, - ты слегка наклоняешь голову. - Йоджи, как ты себя чувствуешь?
- Живой, как видишь, - Зеро ухмыляется. - Гуляете? А вы уже не так скверно смотритесь вместе, как раньше, честное слово! Прямо можно подумать, что…
До сих пор не знаю, как разговаривать с этими Нулями. С одной стороны, они все время меня подкалывают - тебя тоже, но как-то уважительнее, что ли. А с другой - если бы не они, может, нас бы уже поубивали поодиночке из-за твоего запрета на рассказы.
- Нелюбимый, - Нацуо протягивает мне руку. Я пожимаю ее и хмуро прошу:
- Можешь перестать звать меня так? У меня имя есть.
- Аояги Рицка, - насмешливо улыбаясь, напоминает напарнику Йоджи. И мне: - Думаешь, мы забыли?
- Думаю, что хочу быть Рицкой, - повторяю я, глядя на него в упор. И Йоджи, кажется, впервые тушуется:
- А истинное как же?
Ты молчишь, но я чувствую, как внимательно прислушиваешься.
- Никак! Оно мне не нравится! И не рассказывайте, что оно судьбу определяет!
- Это кто тебе сказал? - с интересом оборачивается Нацуо, подошедший к пунцовой от смущения Юйко.
Вообще-то первым - ты, Соби. Но я не собираюсь об этом сообщать. Ты стоишь, высокий, тонкий, кажется, тронь - зазвенишь. Я машинально придвигаюсь к тебе и беру за руку. У тебя холодные пальцы, которые тут же обхватывают мою ладонь. Нули переглядываются.
- Зеро, которая блондинка, - отвечаю я, - когда выясняла, брать ли меня в расчет.
Йоджи разражается смехом:
- Судя по всему, она в тебе лихо ошиблась, ага? Но насчет имени…
- Я сказал! - кричу я. - У меня есть имя! И я сам выберу будущее, ясно?
- Ясно, ясно, не ори, - говорит Нацуо, - лучше представь меня уже!
- Что?
Я поворачиваю голову и вижу, как Нацуо только не облизывается, рассматривая Юйко. А та накручивает на палец прядь волос и улыбается. По-моему, она весь наш диалог пропустила.
И как Йоджи на это смотрит? Я перевожу взгляд на Жертву - но тот лишь подмигивает мне:
- Не напрягайся. Все о’кей.
- Безнадега с этими мелкими, - вздыхает Нацуо. - Буду сам. Разрешите узнать ваше имя, - он прищуривается, ушки встают вертикально, хвост выгибается. Точно кот.
- Хаватари Юйко, - отвечает она.
Мне очень хочется сказать, что на Нацуо не стоит рассчитывать - потому что он с Йоджи. Но это ведь не мое дело, да?
- Нацуо, - в твоем тихом голосе явственное предупреждение. Что произошло?
Зато Нули, кажется, понимают. Йоджи пожимает плечами:
- Она же ваша приятельница, Соби. Да и вы с… Рицкой уже вместе. Я уж молчу, что ты нас спас! Что мы, по-твоему, психи - при таком раскладе?
- Рад, если всё так.
Ты не принимаешь легкого тона. Что вы обсуждаете? Чего я не знаю? Или… Нет. Не может быть.
У меня расширяются глаза, и я бормочу вслух:
- Шинономе-сан…
- Что, Рицка? - наклоняешься ты.
- Да ладно. Мы просто хотели поиграть, - Йоджи обезоруживающе улыбается. - Ну что она с ушками в таком возрасте?
- Вы!.. - у меня пропадает дар речи. Мне хочется… не знаю…
Напасть на мою учительницу и еще этим похваляться!
Но я в долгу перед ними обоими. В большом долгу - за тебя. Я отвожу взгляд и крепче беру тебя за руку.
- Ого, - замечает Йоджи, - за ним глаз да глаз! - и смотрит нам за спину. Мы почти синхронно оборачиваемся: Нацуо уже куда-то ведет Юйко, жестикулируя и то и дело встряхивая волосами.
- Юйко! - окликаю я. Она оборачивается. - Вы куда?
- Пойдемте обедать, Рицка-кун! - она подбегает к нам, тянет за руки - меня за правую, тебя за левую. - Нацуо-сан тоже голодный, они с Йоджи-саном шли перекусить! Это твои друзья, да, Рицка-кун? - спрашивает она меня на ухо.
Что ответить? «Не знаю»? «Нет»?
- Да. Это наши с Соби друзья.
Пусть теперь Зеро только посмеют ее обидеть.
Нацуо, который прекрасно слышал мои слова, обменивается с Йоджи еще одним говорящим взглядом. Они что - телепатически общаются?
- Мы угощаем, - заявляет Йоджи. - Не каждый день с друзьями видимся. Соби, ты же позволишь?
После недолгой паузы ты киваешь. Йоджи проходит вперед, догоняя Нацуо и Юйко, а ты нагибаешься ко мне и тихо произносишь:
- Умница, Рицка.
Я передергиваю плечами. Ты ведь не вмешивался, что мне оставалось?